попалась статья на тему Прикольно

Как я была стервой

Cтерва, стервология, стервизм и прочие труднопроизносимые названия давно и плотно вошли в нашу жизнь. Лучшая половина человечества активно спорит о том, кто же такая стерва, что делает стерву стервой, и хорошо это или плохо. Честно говоря, я от всех этих перипетий была очень далека, пока однажды за чашкой крепкого кофе моя подруга скорбно не вздохнула: «Эх, хотела бы я быть стервой!» Я крепко задумалась.
Положа руку на сердце, я никогда не считала, что стерва - это положительное определение.

Например, если подумать, скажу, что в моей жизни было три стервы.
Первая - это моя некогда лучшая подруга, совратившая моего парня, вторая - одна «случайная знакомая», которая заняла у меня крупную сумму и смылась в неизвестном направлении, а третья - это редакторша одного журнала, в котором я работала. Её стервозность проявлялась в ежедневных вызовах «нерадивых журналисток» на ковёр и прочёсывании их против шерсти. О, эта женщина хорошо знала слабые места каждого подчинённого, и, не задумываясь, целилась как раз в них.

Естественно, при таком негативном опыте общения со стервами, любые восторги в адрес этих странных созданий казались мне подозрительными и неуместными.
Осознав узость собственного кругозора, я немедля решила его расширить.
Как?
Стать стервой, конечно.
На целую неделю.

Часть первая: подготовка.
Подготовиться к воплощению плана в жизнь нужно было основательно. Я купила себе учебник по стервологии (правда в результате он оказался какой-то глупой книжонкой, смесью НЛП, психотерапии и выкриков «настоящая стерва должна то-то и то-то»), нашла кучу документов в Интернете и тщательно их изучила. В конце-концов с грехом пополам мне удалось сформулировать четыре определения поведения стервы:
1. Стерва делает то, что хочет.
2. Стерва делает то, что принесёт ей выгоду.
3. Стерва коварна (коварство - черта характера, свойство человека, состоящее в склонности к злым, хитрым умыслам, прикрытым наружной доброжелательностью).
4. Стерва испытывает моральное удовольствие, причиняя ущерб другой стороне.
Вооружившись этими «откровениями», я решила на неделю стать стервой и проверить – каково же это?

Часть вторая: стерва с мужем.
Первое непримиримое противоречие в моей «стервозной» философии наметилось утром. Прозвенел будильник, но мне совершенно не хотелось вставать. Я задумалась. Если стерва делает то, что хочет – можно остаться в постели. Но если стерва делает то, что принесёт ей выгоду – нужно тащиться на работу, ведь деньги мне платят именно там.
Мои размышления на эту тему были прерваны мужем, который искал галстук. На предложение «поискать вместе» я ответила гордым отказом, решив быть стервой до конца. «Ты плохо себя чувствуешь?» - поинтересовался он, когда я объяснила ему, что поиски галстука совсем не повод, чтобы поднимать жену с кровати. Я оскорбилась до глубины души, и в результате любимый нашел свой галстук сам, но перед уходом даже меня не поцеловал. Не совсем понятно должно ли это меня порадовать, ну да ладно.
На работе «постервировать» мне не дали. Никто не врывался в кабинет, не пытался вести неслужебных разговоров – сплошная скука. Запрятав новоприобретённую стервозность до вечера, я честно отработала весь день, вплоть до момента, пока за мой приехал муж. Но как только я увидела его машину, вся моя спрятанная стервозность вырвалась наружу как дикий зверь.
- Почему у меня до сих пор нет машины? – поинтересовалась я, грузясь в автомобиль.
- Потому что ты не умеешь её водить, - пожав плечами объяснил муж, не оставив мне даже повода для пререканий. Всю дорогу до дома я тщательно продумывала, каким же образом причинить этому представителю «другой стороны» ущерб. Сначала была идея причинения материального ущерба – например потащить супруга в ресторан, или срочно потребовать новое кольцо… Но останавливала меня одна простая мысль о том, что бюджет у нас общий. Соответственно любой материальный ущерб выйдет боком не только мужу, но и мне. Остался моральный. Тщательно перебрав все слабые места мужа, я завела песню «какого дьявола ты так много работаешь?». Любимый пытался оправдаться тем, что стоит откладывать деньги на ремонт квартиры, и что летом мы хотели съездить в Египет, но я была непреклонна. Стараясь не отступать я хлестала его «полным невниманием к жене», «игнорированием нужд семьи» и «эгоистичным трудоголизмом». В конце-концов другая сторона удалилась на кухню работать над новым переводом, при этом хлопнув дверью. Достигнув цели, я с победным видом уселась на диван, ожидая когда же наступит «моральное удовлетворение». Оно почему-то сильно задерживалось в пути, зато чувство вины накрыло меня с головой. Даже спасительное «это всё только ради эксперимента» не помогало. Наметилось очередное непримиримое противоречие – я вела себя как и положено стерве, но удовлетворения от этого не получала.
Через полчаса мои моральные мучения были прерваны спокойным: «Будешь ужинать? Ладно, хватит дуться, пошли поедим и посмотрим какую-нибудь старую комедию». Я согласилась, и моральное удовлетворение наконец-то приняло меня в свои объятья. Хотя, может быть, это радовался сытый желудок?

Часть третья: стерва с подругой.
Я долго пыталась решить, относятся ли женщины к «другой стороне». Знакома ли стерве женская солидарность? После долгих размышлений всё же решила, что нет, не знакома. Таким образом, моя подружка из «нашего лагеря» перекочевала для меня в стан врагов и была заклеймена «вражиной». А с врагами у стервы разговор короткий…
Жертвой эксперимента была выбрана Тамара, с которой я дружу ещё со школьной скамьи. Мы всегда делились секретами, обсуждали мужчин, рассказывали о проблемах. Естественно, таким арсеналом информации новоявленная стерва не могла не воспользоваться. Тамарочка - эдакий типаж «заботливой мамочки», которой по каким-то странным причинам никак не удаётся наладить семейную жизнь. Своих кавалеров она регулярно «сбагривает» подругам из лучших чувств и побуждений: «Потому что Леночке нужнее, она же так одинока», а потом долгими холодными ночами утешает себя, что счастье её обязательно найдёт. К этому типажу у Томочки примешивался жуткий комплекс пышки. Она была уверена, что корень всех её бед именно в лишнем весе, и всё время старалась похудеть, пробуя то одну, то другую диету.
- Что-то ты плохо выглядишь. По-моему, это платье тебя полнит! – именно этими словами я встретила подругу в кафе кинотеатра, куда мы собрались, чтобы посмотреть очередной блокбастер. Тамара удивлённо на меня посмотрела, но никак моё выступление не прокомментировала. Минут через пятнадцать, прослушав мой прочувствованный монолог про несчастных женщин, которые уже преодолели тридцатилетний рубеж, но не завели не семьи не детей, и теперь обречены куковать в одиночестве до старости, Томочка извинилась и удалилась в дамскую комнату припудрить носик. Я заглушала муки совести кока-колой, и раздумывала чего бы ещё такого сказать. В конце-концов к возвращению Тамары я заказала два шикарных пирожных с кремом и две чашки шоколада. Глядя как лучшая подруга меняется в лице, я пыталась позлорадствовать, но вместо этого сдавлено прошептала: «Ой, я и забыла, что ты на диете, давай лучше по салату закажем…». Призванная исправить положение, эта фраза почему-то его только испортила. Наверное, я привыкла быть стервой, поэтому «стервизмы» вырывались из меня сами. Тамара быстро ретировалась, вспомнив о срочной работе и сказала, что встретится со мной после того, как у меня закончится ПМС.

Часть четвёртая: выводы
Эксперемент провалился. Не знаю, почему из меня не вышло стервы. Удовлетворение от причинения страданий кому-либо у меня так и не наступало, более того, причинять боль людям мне было попросту противно. Таким образом, получались сплошные непримеримые противоречия – стерва должна получать удовольствие от того, что она делает, но если я делала то, что положено делать стерве, то никакого удовольствия от этого не получала. Поэтому решено было попросить прощения у мужа и у подруги, вернуться к своему обычному состоянию и не примеривать больше чужих шкур, внутри которых некомфортно. Но один плюс у этого эксперимента есть.
Я поняла, что быть стервой чрезвычайно сложно, наверное, ей всё же нужно родиться…